Слова Аллана можно было бы расценить как попытку заступиться за плененного сакса или же принять за внезапно проснувшееся сочувствие к престарелому, но храброму воину, который, несмотря на явное превосходство молодого лучника в физической силе и ловкости, до последнего мгновения старался дать достойный отпор.
Однако выводы, сделанные самым наблюдательным человеком из маленького отряда Гисборна, удивительно точно совпадали с мнением самого сэра Гая относительно случившегося. Рожеру де Мону доверять не стоило, интуиция начальника охраны не подводила. Но лжесвидетельство свидетельство изворотливого норманна, удачно свалившего вину на чужие плечи, сыграло на руку Черному Рыцарю и позволило сравнительно легко пленить сэра Левертона.
Гисборн хмуро кивнул, соглашаясь с утверждением Аллана, и помолчав, задумчиво проговорил:
- Да, скорее всего, так оно и было... Сэр Вилхерд, что Вы на это скажете? Впрочем, если в нападении на Коссби нет Вашей вины, то от ответственности за другие, значимые преступления, это Вас не освобождает. Почему Вас назвали изменником?  Извольте, я охотно удовлетворю любопытство - Вас обвиняют в нападении на королевского лесничего... Числятся за Вами и другие грешки... Этого достаточно? - сэр Гай взял довольно самоуверенный тон, но в глубине души Черный Рыцарь мучился от неизвестности и неопределенности. Поиск клада начинал казаться совершенно безнадежной затеей. В самом деле, куда могли спрятать серебро заговорщики? Ведь, по словам проныры Билля, там были далеко не два-три десятка монет... О том, что сокровища по-прежнему находятся в часовне, Гисборн и не думал. Только полнейший идиот, узнав, что лесничему стало известно о существовании клада, оставит серебро на прежнем месте. Значит, его успели увезти в течение ночи. Времени было вполне достаточно, чтобы организовать более надежный схрон.
Гисборн настолько утомился от трудноразрешимой загадки, что не придумал ничего лучше, чем спросить сакса прямо:
- Скажите мне, сэр Левертон, где клад из часовни? Ведь королевский лесничий пострадал именно из него. Вы со своим сообщником вдоволь поиздевались над беднягой, который, к несчастью, стал очевидцем заговора...
Черный Рыцарь намеренно говорил так, чтобы наблюдательный лучник услышал его. Скрывать цель поездки не было больше смысла. Гисборн убедился, что одному ему не справиться. Что касается остальных солдат, то пока пусть пребывают в неведении. Всегда можно успеть поставить их в известность, если это будет необходимо...

Левертон был представителем сакской знати старой закалки... Об упрямстве и отсутствии гибкости сэра Вилхерда ходили легенды. Гисборн был весьма наслышан о твердости духа и верности выбранным убеждениям своего несговорчивого оппонента, поэтому знал, что старик просто из чувства противоречия будет упорно молчать, стоически перенося нелегкие испытания, выпавшие на его долю.
Сэр Гай с силой вцепился руками в черных перчатках в поводья, пытаясь обрести спокойствие и невозмутимость. Черный Рыцарь испытывал сильнейшее желание остановиться и дать волю своему гневу, обрушить всю накопившуюся злость и досаду на седоватую голову твердолобого мятежника. Остановило Гисборна понимание того, что вспышка гнева, порожденная чувством бессилия, лишь продемонстрирует слабость и неуверенность, а это отнюдь не прибавит авторитета начальнику охраны.
"Вероятно, Левертону отраднее носить венец мученика, принести в жертву единственную дочь ради придуманных идеалов, чем сделаться предателем в своих собственных глазах. В самом деле, что ждет Рунильду, позорно заклейменную как "дочь изменника"? Спасением для нее может стать уход в монастырь на радость коварному интригану де Нонану или же удачное замужество, причем супруг должен быть свободен от предрассудков", - размышлял Гисборн, пытаясь определить, что может заставить лорда Левертона поступиться своими принципами и изменить представление о чести. - "Что же, старик не оставляет мне выбора. Придется брать на себя тяжкое бремя негодяя и мерзавца, готового на все ради собственной выгоды. Это гнусно - играть на чувствах любящего родителя, но другого выхода я, к сожалению, не вижу".
- Жаль, очень жаль... - задумчиво протянул Гисборн. - Значит, Вы не знаете о том, что Ваши люди устроили в часовне маленький ад для королевского лесничего, сыграли роль чертей и напугали Черного Билля до полусмерти. Распустились Ваши вилланы...  Поступают так, как хотят, пока Вы решаете более важные дела... К примеру, юный разбойник Марвин при содействии Вашей дочери нарушает закон. Ну, правда, его участь предрешена. Как раз в этот момент, - сэр Гай вновь озабоченно взглянул на небо, - милорд шериф определяет достойное наказание для маленького браконьера. Несчастная Рунильда! - патетично воскликнул вдруг Гисборн, словно что-то припомнив. - Она была такой жалкой и наивной этой ночью, когда неумело и пылко старалась выведать у меня, когда любезный папочка соблаговолит прийти к ней на выручку! Даже мое сердце дрогнуло, в отличие от Вашего, сотворенного из камня...
Сэр Левертон молчал. Лицо старика помимо воли искажалось гримасой страдания. В сердце сэра Вилхерда происходила мучительная битва. Что победит в итоге - рыцарская честь и достоинство или отцовская забота и страх за дочь, ставшую заложницей?

Отредактировано Гай Гисборн (2013-04-18 02:56:19)

Что удавалось Гисборну почти в совершенстве – так это умение непринужденно носить непроницаемую маску, надежно сохраняющую бурю чувств, беспрестанно снедавшую душу этого неглупого, но циничного и разочарованного в людях человека. Своим сомнительным талантом начальник охраны не уставал втайне гордиться. Эта способность всегда давала ее обладателю определенную фору в сложных ситуациях и трудных переговорах. Собеседники обычно быстро теряли самоуверенность, будучи не в силах понять, о чем именно думает в данное мгновение их визави и к каким последствиям приведет принятое им решение.
Вот и сейчас сэр Гай с видимой безмятежностью выслушал оскорбление старого сакса. «Действительно, каждому свое. Признаться, такой поворот событий был вполне предсказуем. Я и не сомневался, что в итоге старик сломается», - Черный Рыцарь устало вздохнул. – «Жаль, что пришлось потратить так много времени, стараясь убедить упертого сакса не ломаться, словно красная девица, а уступить непреодолимым обстоятельствам. Даже дочка, Рунильда, несмотря на неопытность и робость, сумела неплохо справиться с навязанной ей судьбой ролью. Причем исполняла свою сольную партию довольно сносно».
Гай знал, что его методы подчас были мерзкими и отвратительными, но ему было не привыкать к грязной работе. «Главное, достичь цели, а для этого все средства хороши», - злорадно осклабился Черный Всадник, с удовольствием наблюдая за выражением смятения и отчаяния на лице Левертона, вдруг резко сменившимися твердой решимостью и безоглядностью сделавшего выбор седовласого воина. Гисборну не было жаль пленника. Кому, как не начальнику охраны следует вызубрить простую истину, гласящую, что каждый рискует в любой момент утратить то, что считал незыблемой и непоколебимой основой. Насчет постоянства своего личного статуса сэр Гай тоже отнюдь не питал иллюзий. Особенно сейчас, когда очевидно, что поиски проклятого клада напрямую отразятся на его карьере.
Черный рыцарь невесело тряхнул головой, откидывая непослушные волосы, и философски заключил, что раз уж все сложилось именно так, то нужно не упустить призрачную птицу – удачу, славящуюся капризным норовом. «Однако расслабляться не стоит. Пока не увижу это чертово серебро своими собственными глазами. Старик вряд ли согласился выдать тайну только из соображений благоразумия и заботы о дочери. Скорей пытается потянуть время, надеясь выкрутиться и сбежать при удобном случае», - Гисборн задумчиво, но твердо и многозначительно посмотрел прямо в глаза сэра Вилхерда, без тени замешательства встретив вызов, затаившийся во взгляде пленника.
- Я принимаю Ваши условия, - сэр Гай изобразил шутовской полупоклон, служащий подтверждением двусмысленности и нелогичности такого поворота разговора. По сути, именно Черного Рыцаря теперь ставили перед выбором, делая предложение, от которого он не в силах отказаться, да еще и издевательски интересовались, по силам ли ему продиктованные условия?
- Сдюжу, - коротко кивнул Гисборн. – Хотя, признаться, угроза потерять такой лакомый кусочек, как миледи Рунильда, меня весьма печалит, - не преминул заметить начальник охраны, показав в хищной улыбке зубы.
«Уж если старику вольно считать меня негодяем, то не стоит развенчивать сей ореол. Так тому и быть», - подумал сэр Гай, ернически продолжая:
- Милорд изволит показать дорогу?

Отредактировано Гай Гисборн (2013-12-26 00:48:28)

Гисборн хмыкнул, слегка изогнув брови в притворном изумлении… Задумчивое выражение лица, равно как и слегка отрешенный вид были тщательно и до мелочей отработаны сэром Гаем в часы досуга, и сейчас выполняли спасительную роль щита. Казалось, начальник охраны и вправду прикидывает, как ему должно поступить при сложившихся обстоятельствах, причем признает правоту горячей речи гордого собеседника. Сэр Гай с удовольствием наплевал бы на все хорошие манеры и искусство дипломатии, и поставил бы зарвавшегося окончательно старика сакса на надлежащее место если уже не словами, так грубой силой. Но дать волю своим эмоциям, на мгновение одержавшими верх над холодным рассудком, Черному Рыцарю не позволяло ни самолюбие, ни представление о чести, ни присутствие вокруг напряженно-внимательных взглядов, жаждущих острой развязки.
Гисборн судорожно сжал длинные пальцы. Слишком отчетливым и ярким было видение того, как его руки яростно и страстно смыкаются на горле неукротимого пленника. Успокоив разыгравшееся воображение, упоенно рисующее картины сладкой мести, сэр Гай взял себя в руки и подарил Левертону долгий изучающий взгляд. Поединок двух характеров продолжался, а сузившиеся зрачки собеседников напоминали острия мечей, да и жалили ничуть не хуже настоящего оружия…
«Пресловутая сакская знать верна себе. Дай им воли на мизинец, так оттяпают всю руку, не моргнув глазом, да еще и добавки потребуют. Чуть почувствуют брешь в обороне, сразу же стараются вцепиться и отвоевать себе выгоду. Действуют нахально, стремительно и вызывающе, - в висках сэра Гая бурно пульсировала кровь в такт лихорадочным мыслям.
- Мы заключили сделку, - холодно и непреклонно возразил Гисборн. – Я выполню свои обязательства не раньше, чем увижу серебро. В обмен, слышите, только в обмен, согласно Вашим же словам, Вы получите свободу. Таковы условия нашего соглашения.  Мне претит торгашество. Давайте приступим, наконец, к делу… - презрительным тоном начальник охраны подвел итог переговорам.

Отредактировано Гай Гисборн (2015-01-27 04:14:34)

"Победа? Как бы не так!" - пользуясь тем, что спутники не видят его перекошенной физиономии, Гисборн не скрывал раздиравших его эмоций. Хорошо, что старик погружен в раздумья и не оборачивается, стараясь справиться с ролью безвинной и покорной жертвы, иначе ужасающий вид Черного Рыцаря напугал бы упертого сакса до  потери памяти, а это в ближайшие планы начальника охраны никак не входило. Снедавшая душу холодная ярость от недовольства собой вымещалась на крутых боках любимого коня, которому изрядно досталось от озлобленного хозяина за этот муторный во всех отношениях день. Поединок с сэром Вилхердом вымотал Черного Рыцаря практически до изнеможения. Сэру Гаю казалось удивительным то, что у него оставались силы для каких-то активных телодвижений, вроде бессмысленных мучений верного вороного. Гисборн отчетливо понимал, что одержать верх  над строптивым саксом непросто. Наверняка подозрительно притихший Левертон замышляет очередную пакость, дабы обвести отряд шерифа вокруг пальца и посмеяться над самонадеянностью Черного Рыцаря.
Напряженное молчание начинало раздражать. Похоже, словесная схватка с сэром Вилхердом будет продолжена после короткой передышки, требовавшейся обоим противникам, чтобы перевести дух и понять, как играть дальше. Хотя люди устали, и вряд ли благосклонно отнесутся к продолжению препирательств. Гисборну отчаянно хотелось разнести проклятый лес в щепки, чтобы отыскать, наконец, чертово серебро. Но показывать нетерпение - это проявлять слабость... Перестав терзать безропотного коня, Черный Рыцарь поравнялся с проводником.
- Не утомились, сэр Вилхерд? - добавив масляного ехидства в угрожающе звучащий голос, спросил Гисборн. - Не заплутали? 
Начальник охраны поставил послушного воле всадника коня живым препятствием, преградившим путь саксу.

Гисборн молчал, стараясь размеренным дыханием утихомирить тяжело стучащее сердце. Виски начинала скручивать навязчивая тупая боль. В ушах нарастал глухой звон. Обветренные сухие губы судорожно кривились, изображая не то дикую усмешку, не то гримасу страдания.
Черному Рыцарю безумно хотелось заорать во все горло, чтобы выплеснуть в зверином рыке распиравшую грудь убийственную злобу и изматывающее душу отчаяние. Желание немедленно снести голову пленнику становилось слишком навязчивым. Держать себя в узде было невероятно трудной задачей. Почти невыполнимой.
- Прекратите ёрничать! - сквозь зубы выдохнул сэр Гай. - Мы не на ярмарке... Или Вы решили попробовать себя в роли шута? Что ж, весьма преуспели. Успех ошеломляющий, не так ли?
От внимания Гисборна не ускользнули напряженно-взволнованные физиономии солдат, жаждавших дешевой наживы. "Будто стервятники", - с ненавистью подумал начальник охраны, содрогнувшись от отвращения.
Невозмутимость начальника охраны была всего лишь маской. И она грозила упасть каждое мгновение.
Представление до смерти надоело Черному Рыцарю. Он отвернулся в сторону, как вдруг заметил в мокрой придорожной траве подозрительно блеснувший предмет. Не доверяя зоркости взгляда, сэр Гай стремительно спешился и приблизился к находке. Перед ним был серебряный кубок, наполовину увязший в раскисшей грязи...

Отредактировано Гай Гисборн (2015-02-22 02:26:57)