Щеки Гвенды резко побледнели, а в ногах она ощутила легкую дрожь. Слова, так легко слетевшие с губ рыцаря, имели огромную тяжесть. Они словно придавили Гвенду к земле, хоть она и продолжала стоять.
Однако долго пребывать в прострации не позволяло воспитание и естественное любопытство, хоть и подоплека для него была самой, что ни на есть, страшной.
Как ответить? Что сказать? Во рту пересохло, и Гвенда растерянно прошептала:
- Но ведь… Как же… Батюшка умер от простуды. Так мне сказали. На охоте он разгорячился, и стужа январская сделала свое дело. Злой умысел? – Гвенда настолько опешила, что даже придя в состояние, в котором могла более-менее здраво рассуждать, не подумала о самом Шатодене. О том, можно ли ему доверять. О том, не ловушка ли это. И посему она со всей юношеской открытостью произнесла: - Но вы спрашивали про дядюшку, значит… Нет, решительно нет. Когда он приезжал к нам, то был очень любезен.  Вопрос наследования открыто никогда не поднимался, батюшка всегда говорил лишь то, что мне не о чем беспокоиться. – Возможность того, что теперешний обладатель титула мог приложить руку к кончине её отца, казалась дикой и абсурдной. С другой стороны, от сурового рыцаря веяло каким-то подспудным, еле ощутимым теплом. То, как он смотрел на неё. Зачастую глаза могут выдать то, что скрывает лицо, а в них читалось искреннее беспокойство. Непохоже было, что он говорит небылицу.
Гвенда умоляюще взглянула на дю Перша, сама не понимая, что хочет дальше услышать от него.

К известию о насильственной смерти отца добавилась новая деталь – яд. Гвенда чуть не застонала, ведь это начало походить на страшный сон. По её разумению, мужчина должен был умирать либо в собственной постели в окружении внуков, либо на поле брани, как настоящий воин. То, что приключилось с её отцом, было сродни первому варианту, просто ускоренному, однако яд… Это же такая низкая подлость! И кто же мог желать его смерти? Граф Девон был человеком суровым, многие его боялись, некоторые почти наверняка ненавидели, но кому именно пришла в голову мысль отравить отца? Оставалась ещё одна маленькая, призрачная надежда – возможно, человек, знающий детали этого дела, просто неправильно понял обстоятельства, или ещё что.
Последние слова рыцаря Гвенда истолковала по-своему, подумав, что дю Перш вскоре собирается покинуть Ноттингем, возможно, без некоторой части своей свиты.
- Мессир, я заклинаю вас, раз вы начали этот разговор – не бросайте нить на пол пути. Теперь уж я не усну спокойно, пока не узнаю, правда ли, что отца моего убили, или же это страшное недоразумение! Если вы отлучитесь, я найду вашего пажа и обязательно его расспрошу, но… - Гвенда ступала на тонкий лёд, на котором они оба должны будут пройти испытание взаимным доверием. – У меня нет в Ноттингеме ни заступников, ни близких людей. Мне некому довериться, - Гвенда представила себе лицо епископа и невольно вздрогнула. - И ежели вы откажетесь от дальнейших действий по тем или иным причинам, душа моя не обретет покоя до конца дней моих. Уповаю и полагаюсь на вас, мессир! – в порыве Гвенда чуть не схватила рыцаря за руку, но вовремя осеклась.

Отредактировано Гвенда (2012-11-14 22:53:57)

На смену бледности пришел легкий румянец.
- Епископ – мой опекун, но я ни за что не поведаю ему о подобном. Он тут же сделает вывод, что я наслушалась каких-то досужих сплетен или песен менестрелей, и навоображала себе невесть что. По правде говоря, - совсем уж разоткровенничалась Гвенда, - мне кажется, он считает меня слишком юной, а отсюда проистекают приведенные мною выше доводы. Что же до барона… - Гвенда запнулась. – С ним я знакома приблизительно столько же, сколько и с епископом, и он, похоже, смотрит на меня так же, как и епископ – как на несмышленое дитя. Право же, он тоже не поверит, да и рассказывать я ему не стану. У господ слишком много других забот, - в это мгновение Гвенда уже ругала себя за сказанное. Ведь у этого рыцаря дел не меньше, и обязан он ими вышеупомянутым двум господам. Невзирая на это, он доверился ей, хоть Гвенда связана и с епископом, и косвенно – с де Бриенном. Как же все запутанно! – Я буду ждать от вас весточки, но молю, сделайте так, чтобы епископ не узнал. Он не одобрит, наверняка.