Марвин отшатнулся от отвращения. Жуткие гримасы стражника напугали мальчишку больше, чем суровые реалии этого дня. Видимо, актерскому таланту нежданного спасителя маленького браконьера мог бы позавидовать любой ярмарочный фокусник.

Мальчишка несколько мгновений, показавшихся вечностью, вглядывался в лица солдат, не веря своим ушам. Сон ли это? Спасительное забвение? Или жестокая шутка недобрых людей, решивших поиздеваться напоследок над беззащитным пленником, тешась своей вседозволенностью, забавляясь, как сытый кот с полузадушенной мышью. Сейчас отпустят восвояси, а стоит чуть ускорить шаг, надеясь на чудо, тут же поймают и того… А может, Господь услышал его горячие молитвы? В памяти всплыло доброе лицо ночного гостя, и Марвин почувствовал, как его сердце затрепетало радостно и тревожно, будто пойманная в силки птаха. Ведь Аллан обещал прийти на помощь…

Марвин осторожно отступил в сторону. Шаги давались с трудом. Раз, другой, третий… Так хотелось наплевать на предостережения стражников и понестись прочь стремглав, почти не глядя по сторонам, забыв о том, что его могут снова схватить чужие руки и, растоптав иллюзию свободы, со смехом отправить болтаться на перекладине. И пусть, пусть поймают, упрямо думал виллан, заставляя себя двигаться почти силой, ибо ноги отказывались подчиняться, заплетаясь и подгибаясь в предательски дрожащих коленях. Несколько мгновений спустя мальчишка огляделся и, не заметив преследователей, глубоко вздохнул и расправил плечи, поспешив смешаться с толпой.
В голове паренька настойчиво билось запоздалое сожаление о том, что он напрочь позабыл поблагодарить своих спасителей, посланных волей Провидения или же властью всемогущего Аллана – лучника.

Отредактировано Марвин (2015-11-25 23:50:44)

- Гляди-ка, - между тем насторожился конопатый, одергивая своего то ли менее глазастого, то ли более сдержанного приятеля. - Да гляди ж ты, язви тебя в зад, кто-то сцапал нашего висельника.
Если мальчишка был наживкой, то эту наживку только что заглотила рыбешка покрупнее: подле маленького беглеца появился крепкий мужчина, и явно не просто так. За плечо схватил, говорит что-то.
- Раз видишь, - шевелись, - злым шепотом откликнулся второй стражник. - Беги к воротам за подмогой, предупреди там, кого надо. Ему из замка или птахой выпорхнуть… Только что-то не похож этот громила на голубя сизокрылого… Или ножками выйти. И выход из Ноттингема только один.
Были на самом деле в Ноттингеме и потайные ходы к услугам страждущих, только мало кому про такое ведомо, разве что милорду де Венденалю или, быть может, де Грендону. Простые солдаты не могли похвастаться подобным знанием и не ожидали его от разбойников, хоть те и бывали порой хитроумны и отвратительно неуловимы.

Конопатый ужом проскользнул в толпу, ему проще было протискиваться между вилланами, чем Жженому: те видели цвета шерифа и сами шарахались в стороны от стражника, уступая дорогу. От греха подальше.
Ворота охраняли строже, чем обычно. Так распорядился Венденаль, думая при этом не о лесной братии, а о том обвинении, что он собирался публично предъявить леди Ровене. И о том, как отнесутся к происходящему местные бароны.
Солдат же принялся в красках расписывать своим сослуживцам историю о беглом висельнике и его подельнике. А когда в толпе мелькнули уже знакомые ему фигуры мальчика и мужчины, тут же, с трудом сдерживая азарт пса при виде дичи, указал замызганным пальцем на «разбойников».

Мальчишка вовремя нырнул в толпу, и солдаты не стали его преследовать. А вот перед его спутником угрожающе сомкнулись копья, преграждая путь к отступлению прежде, чем этот (добрый ли?) йомен вознамерился дать от ворот поворот и вернуться во двор, якобы продолжая глазеть на судилище.
- Кто таков будешь? - потребовал объяснения один из стражников, настороженно разглядывая крепкого широкоплечего мужчину с пронзительным взглядом. Такие редко встречаются среди покорных и запуганных вилланов.
- Да вяжите его, о чем тут разговаривать, - возмутился за его спиной конопатый. - Там прямо на лбу писано, что разбойник.
Лоб йомена, кстати говоря, покрывала темная повязка.
- Клейменый что ли? - подозрительно подобрался солдат, но, сорвав полотно, разочарованно поморщился, увидев всего лишь уродливый шрам от старого ожога.
- Шелудивый саксонский пес с паленой мордой, только и всего…
- Кликните де Грендона, - снова напомнил о себе конопатый. - Говорю вам, тут дело нечисто.

У начальника замкового гарнизона день обещал быть тяжелым. И хоть пока еще ничего неприятного не случилось, Фульк не сомневался, - случится. И отдуваться за все придется ему. Потому что Гисборн предусмотрительно уехал, рыцарь де Круа сегодня первый день на службе и по сути ни за что еще не отвечает, город битком набит баронами, и далеко не все они живут с шерифом душа в душу, судить  будут не только оборванцев, но и знатную даму… В общем, в воздухе попахивает бурей.
Когда де Грендону доложили, что стража схватила разбойника, он вздохнул почти с облегчением. Всего-то навсего. Разбойник.
- Что там за мышиная возня? - уточнил он уныло. - И зачем вам я? Под замок негодяя, а в свой черед - и в петлю.
- Так ведь он отпирается, что разбойник, ваша милость, - развел руками солдат.
- А вы, стало быть, не уверены? - де Грендон поморщился: у рыцаря закралось крамольное подозрение, что стража просто решила некстати выслужиться. - Он воровал? Его за руку поймали? Или что там за разбой свершился?
- Да там парень один… Из наших. Все расскажет. Только он у ворот остался.
Со вздохом сэр Фульк поплелся к воротам. Там, как и обещано, в окружении стражников дожидался его решения какой-то крепкий широкоплечий мужчина.
- Ну? - рыцарь остановился напротив пленника, олицетворяя собой суровое норманнское правосудие. Но в первую очередь он желал услышать не оправдания, а обвинения.
- Тут такое дело, ваша милость, - выступил вперед конопатый. - Подошел к нам вчера мастер Алан, тот самый ловкий лучник, которого намедни господин шериф приветил и не службу взял. Так мол и так, скоро оборванцев судить да приговаривать будут, и есть среди них один малец, Марвином кличут. Так вот коли засудят этого маленького браконьера до заслуженной петли, вот вам, парни, звонкие монеты за то, что вы его потихоньку отпустите по пути на виселицу. Никто и не заметит.
- Ну а вы? - рассказ, естественно, Грендону не понравился. Да и кому бы он понравился?
- А мы, ваша милость, деньги взяли, но думу подумали, что коли деньги предлагают нам, а не в суде в залог за пацана, то дело тут нечисто. Если бы господин за смерда своего радел, то он пришел бы к господину шерифу и заплатил бы штраф, как заведено.
- И это верно, - согласился сэр Фульк. - Только этот человек-то тут причем? - он указал на Жженого.
- Решили мы за мальчишкой проследить, - продолжил конопатый. - И коли подойдет кто к нему, значит, он в сговоре с Аланом. Вот тут этот верзила и появился, мальца за плечо хвать, и - к воротам. Такой мой сказ, ваша милость, а дальше вы уже сами решайте.
- А сам Алан, кстати, где? - нахмурившись, поинтересовался рыцарь.
- Так он с господином Гисбрном уехал, на рассвете еще. Не один, ваша милость, а с прочими солдатами.
Значит, расспросить самого Алана пока возможности не было. Оставался крепыш с ожогом на лице.
- Что скажешь в свое оправдание? - спросил сэр Фульк. - Кто таков и зачем связался с висельником?

А Жиль в прекрасном настроении шел вместе с Эйлит на замковую кухню. Он знал, что пользуется уже покровительством этого славного гасконца, главного повара. И надеялся не только вкусно пообедать чем-нибудь с господского стола, но и повидать малышку Марту, шепнуть ей пару словечек для матери. Кто еще и проберется к Аннис, не вызвав подозрения, как родная дочка! А молчать умненькая девочка умеет. Впрочем, ничего важного доверять ей и не собирался. Скажет что-нибудь вроде "у родни все в порядке"...
Впрочем, и мысли об обеде, и планы насчет весточки для Аннис мелькали в голове парня лишь вскользь. Думал он о другом... вернее, о другой.
После вчерашней беседы словно что-то изменилось в отношениях певца и "Роже". Парню казалось, что каждая минута, проведенная ими вместе - просто так, рядом - может стать сюжетом для баллады...
Но до кухни им дойти не удалось. Его окликнул незнакомый мальчуган...