Предательская веревка, показавшаяся Симону такой превосходной и надежной находкой для спасения господина, теперь показала свою двуликую сущность, яростно впиваясь в затекшее тонкое запястье мальчишки. Оруженосец чувствовал, что оказался в капкане, тщетно пытаясь освободиться от ненужной уже привязи. В бессильной злобе, отчаянно сопя, Симон терзал окову зубами и свободной рукой, но на совесть затянутый узел не поддавался.

«Черти, по всей видимости, сумели опередить меня, выскочили на волю, они же так изворотливы, лиходеи», - догадался мальчишка. А как иначе, если один из обитателей логова Вельзевула, наверняка толстомордый и заросший бурой шерстью, помешал вызволить де Мираваля из пропасти? Этот громила отшвырнул меня в сторону как шелудивого котенка! Подумать только, меня, верного оруженосца самого господина Раймона! Ничего, еще поквитаемся с обидчиками, - пыхтел Симон, сражаясь с веревочными путами. Веревка, наконец, поддалась, и Симон, поднявшись с колен, принял воинственную позу.

Вспыхнул огонь. Факелы осветили фигуры чужаков, вряд ли преисполненных благими намерениями.

«Ну, конечно, приспешники Сатаны явились за законной добычей!» - Симон уже один раз сплоховал, поэтому теперь с боевым кличем ринулся вперед и вцепился острыми зубами в руку незнакомца. Не ожидавший нападения противник уронил факел…

Симон подхватил факел с гордостью, зардевшись, как девчонка, от похвалы господина. Хорошо хоть, отблески пламени, с трудом разгоняющие полумрак пещеры, не позволили увидеть злосчастный румянец. Впрочем, в царившей суматохе вряд ли кто принялся пристально разглядывать постреленка. 

Напыщенно вздохнув, Велабер поднял факел повыше. Мальчишка был счастлив. Еще бы, ему снова доверили важную миссию! Однако в маленьком сердце поселилась легкая грустинка, с каждой секундой перераставшая в горькое сожаление.

«Ну, какой я герой! Огнедышащей пасти Вельзевула испугался, господина из пропасти не вытащил да вдобавок тяпнул великана, словно как маленькая зловредная собачонка», - мысли мальчишки бились в такт теням, метавшимся по сводам  подземелья. Воровато оглянувшись, Симон на всякий случай решил держаться подальше от укушенного им верзилы, опасаясь законной, по его мнению, мести.

Поручение господина было своевременным, и мальчишка, шмыгнув по привычке носом, отправился к выходу, чувствуя, что его немного знобит от страха и пережитых волнений. Пока не скрылся с глаз возможных наблюдателей, Велабер ступал осторожно, стараясь выглядеть как можно солиднее, боясь оступиться и опозориться. Не устанут ведь потом насмешничать да потешаться. Однако несколько мгновений спустя, мальчишка ускорил шаг. Обратная дорога всегда кажется короче, чем нехоженый путь. Вот впереди потянуло свежим ветерком, каждый глоток которого казался немыслимым блаженством после сырого и затхлого воздуха пещеры.

Между тем старцы ловко и искусно, с нужными предосторожностями и почтением не столько к сану священнослужителей, сколько к драгоценной находке, которую диакон с благоговением бережно прижимал к объемной груди, были извлечены из недр пещеры, и вся компания направилась к выходу на свет Божий.

Запыхавшийся мальчишка вынырнул из пещеры и доложил мрачному Бертрану о приключениях путешественников во владениях Нечистого. Его собеседник был, по обыкновению, хмур и молчалив, и Симон собрался уже начать рассказ заново, но теперь с толком, с расстановкой, с подробностями, так ярко и красноречиво, чтобы удивить и расшевелить даже черствого Бертрана.

Старания паренька были, впрочем, напрасными, поскольку Бертран его не слушал, устремив взгляд на лаз, откуда появилась процессия выходцев из Преисподней.