- Вы совершаете глупость, Амори, - деланно вздохнул де Прэ, и все же в его словах явно слышалось облегчение. – Но с таким достоинством, что не заслуживаете упреков в безрассудстве. Вот возьмите, граф передал вам перед отъездом.
Нормандец протянул другу кошель, заслуженную плату за то, что де Блев первым увидел эскорт виконтессы. Королевский зять, несмотря на некоторую вздорность нрава, держал свои обещания. Даже те, держать которые было вовсе необязательно.
- А еще мессир подарил мне какую-то девицу. Вот только этого нам не хватало, - посетовал Готье на графскую щедрость.
Утренний разговор с де Понтье о самой красивой фрейлине напрочь вылетел у рыцаря из головы. Столько всего успело с тех пор случиться. А граф, оказывается, ничего не забывает.
- Если бы я знал про этот подарок немного раньше, отправил бы ее вон из лагеря вместе с вашим родичем. А теперь уже слишком поздно. Бедельяк ведь сбежал? - поинтересовался де Прэ простодушно.
- Как есть сбежал, - подтвердил вместо хозяина Ламбер. – В камышах потерялся.
- Вот незадача. Пойду, велю южной красавице, чтоб сидела, головы не поднимая. Чтоб не зарубили ненароком.
Тибо привычно зашагал за своим господином, бормоча себе под нос: «Ну и ночка нам предстоит». При этом выглядел сержант на удивление бодро и даже безмятежно. Напоминая Ламберу о Граале и о том, что дивный кубок защищает своего хранителя от всех земных бед, Тибо сам уверился в своих россказнях вернее приятеля. Ведь вернулся же мессир де Прэ в лагерь, хоть они уж не чаяли. Живым вернулся. Хоть и не совсем здоровым, но практичный сержант полагал, что настоящее чудо всегда немного не таково, как его расписывают священники и трубадуры. Раз уж сам сын божий ходил пешком по дорогам Израилевым, или, иногда разъезжал на обычном осле, то ждать ослепительного сияния, разверзшихся небес или ангельских голосов, прикоснувшись к Граалю, не следует. Раны исцеляет, от гибели защищает, победу дарует. Грешно просить у Господа большего.
Волей графа де Понтье Женевьеву де Мираваль разлучили с ее госпожой сразу после пленения. Поначалу до девушки никому не было дела, каждый из графских спутников полагал даму трофеем своего господина, а то, что королевский зять охоч до красивых женщин, для его рыцарей давно не было секретом. Но граф ускакал, увозя с собой тот единственный приз, что его интересовал. А оставшиеся в лагере рыцари и солдаты теперь знали, что впереди их ожидает сражение, жаркое и, возможно, последнее в их жизни. Подобную новость люди воспринимают по-разному. Кто-то молился, кто-то готовил оружие к бою, ну а кто-то был не прочь отведать на прощание женской ласки. Юная южанка виделась солдатам легкой добычей, тем более, что вступиться за нее было больше некому.
Появление де Прэ оказалось кстати.
- Кажется мне, Тибо, что ночевать ты будешь подле моего подарка, - хмыкнул он тихо, явно читая на лицах окруживших Женевьеву мужчин незамысловатые письмена похоти.
- Не было печали, - поморщился сержант, но приказ есть приказ.
- Какие-нибудь просьбы, мадам? Пожелания? – коротко кланяясь, спросил де Прэ у девушки. Мысль о том, что на месте этой пленницы могла бы оказаться Отильда, напрочь отбивала у нормандца желание проявлять мужскую солидарность.
