«Сегодня третье августа», - вспомнил шевалье де Розуа, когда звонкая птичья трель вспугнула его дремоту. Беспечная пичуга скакала прямо по крыше лачуги угольщика, радуясь наступлению нового дня. Стефан тоже был рад. Ночь в лесу была наполнена совсем иными звуками, многие из которых казались оруженосцу мессира де Марли, впечатленному к тому же рассказом окситанской девы о нападении волков на ребенка, опасными, - вдруг волки или прочие лесные твари нагрянут и к ним на огонек, - так что юноша опасался уснуть и сдался только под утро. Хорошо, что оно наступило, при свете дня даже дышится легче.
- Бароны уже под Каркассоном, - Матье тоже проснулся и теперь, приподнявшись на локте, сочувственно разглядывал заметно осунувшегося Розуа, свернувшегося в дверном проеме, подобно преданному сторожевому псу. - А может и в Каркассоне, кто знает. Герцог Бургундский, граф Неверский, Монфор, мой брат...  Вы что, совсем не спали, Стефан?
Он и сам понимал, что нет, должен же был кто-то охранять их ненадежный приют. Чувствовать себя обузой, пусть даже для собственного оруженосца, было для Марли делом непривычным. Правда, надо сказать, что те часы сна, что подарили Матье настойка Оды де Кабаре и преданность Розуа, определенно, пошли раненному на пользу. По крайней мере, собственная скорая смерть уже не казалась сеньору де Лай неизбежным развитием событий.
- Я спал, мой господин, - с готовностью солгал Стефан, поднимаясь а ноги и демонстративно потягиваясь. - Сладко. Как у Христа за пазухой.
После упоминания о баронах, он с трудом сдержал вздох. Розуа не меньше, чем его рыцарю, хотелось оказаться сейчас среди своих.
- Думаете, нас будут искать, мессир? - надежда на это никогда до конца не оставляла юношу. Но Марли не хотел впадать во грех ложных надежд.
- Думаю, нам не стоит на это рассчитывать, Стефан, - покачал головой он. - Уповаем на Господа, а полагаемся только на себя.
- И на мадам, - не сдержавшись, напомнил Розуа, и щеки его против воли порозовели: воспоминание о вчерашней встрече с юной дамой смущало и волновало одновременно.
- Кого? - удивленно переспросил Матье, и Стефан не менее удивленно распахнул глаза, гадая, что творится в голове его сеньора. Неужто тот ничего не помнит? Кровь Христова, юноше казалось, что он скорее позабыл бы все клятвы и присяги разом, чем нежный лик темнокосой южанки.
- Девушка, мессир. Вчера тут была девушка. Она вас перевязала.
Раненый невольно дотронулся до стягивающей плечо повязки. Не то, чтоб он совсем ничего не помнил, просто воспоминание выходило смазанным после горячки.
- Я... Я надеялся, что это был сон.
И на то были причины. Куда больше причин, чем можно было сходу объяснить оруженосцу.
- Ну что вы, вовсе не сон, - запротестовал между тем Стефан.
Дальнейший рассказ его вышел сбивчивым, и, как водится, Розуа не в чем было упрекнуть, дочь владетеля Кабаре проявила куда больше великодушия, чем ее невольные обидчики заслуживали, а вся эта чреда чудесных совпадений в любой момент могла оборваться, завершившись так же нелепо и кроваво, как ночная охота на ведьм. Впрочем, двум смертям не бывать, а одной - не миновать.
- Исчадье ада обернулось ангелом хранителем. Вот вам притча об неверности скоропалительных суждений, шевалье де Розуа. В духе отца Осберта.
Упоминание покойного клирика далось неожиданно легко, словно мандрагора не только спутала недавние воспоминания Матье, но облегчила их от запоздалой скорби. Кого-то уже в лучшем из миров, а кого-то не отпускает пока еще мир бренный.
- И что же, сегодня она снова придет?
«Что бы вы хотели услышать в ответ, мессир де Марли, «да» или «нет»?
- Да, придет. Она обещала, - пылко заверил оруженосец.

После этого ответа его рыцарь со вздохом растянулся на хвойном ложе, укрытом мягким полотном чьей-то чужой рубахи. В этот миг под Каркассоном, куда вновь устремились его помыслы, крестоносцы, под пение Veni Sancte Spiritus, пошли на штурм Бурга...

Отредактировано Матье де Марли (2015-11-14 08:23:20)