В то время, как слуги перетаскивали весь скарб епископа и девицы де Редверс из повозки – зачем столько Преподобному сундуков понадобилось? - леди Рунильда расположилась в отведенной ей комнате. "Расположилась" - это, безусловно, громко сказано.  Скинула тяжелый, надоевший за время путешествия плащ  и задумалась.  То, что барона де Венденаля не оказалось на месте, было несомненной удачей:  время часто оказывается вернейшим союзником.  Из разговора  епископа с управляющим замком, девушка ухватила то, что шериф отправился в Данфорт. Значит - вернется завтра. Если бы вчерашней бессонной ночью, ей пригрезилось, что следующую - она проведет "в гостях" у шерифа,  в замке Ноттингем, то можно было  смело считать себя  безумной.
"Повезло, что не в темнице ночевать! Или куда там ее собирался доставить рьяный крестоносец?"
Мысли о темнице  заставили девушку соображать быстрее. До возвращения барона ни ей, ни мальчишке -браконьеру  ничего не грозило. Но кто знает, что случится потом? Юной леди совсем не нравилась перспектива предстать перед шерифом без покровительства отца.
"Как  отправить посыльного в Левертон?" - беспокоить его святейшество в эту минуту было бы крайне неразумно. А уж верить, что он выполнит ее просьбу - наивно до невозможности.
Поэтому, пока  вокруг привыкшего  к особому вниманию к своей персоне преподобного де Нонана, носилась, словно ошпаренная, замковая челядь, Рунильда, пользуясь царящей суетой, решила испытать милость здешнего управляющего.

Отредактировано Рунильда (2012-04-04 00:18:01)

"Отец! Бедный мой отец! В какую скверную историю втянула его собственная дочь своим вольным поведением!" 
Она уже сотню раз кляла себя за  этот ранний, оставшийся незамеченным уход из дому. Но кто же знал, чем он обернется! Как часто она страдала из-за своей поспешности и необдуманности действий! Но что значат мелкие неприятности, к которым приводила ее горячность, по  сравнению с сегодняшней свиньей, подложенной батюшке ее же собственными руками. Да еще на фоне  последних поползновений де Венденаля, ставшего нескрываемо агрессивным по отношению к Левертонам. Не вызывало сомнений, что сэр Вилхерд уже давно ищет исчезнувшую дочь, поднял  на ноги всех, и возможно уже напал на следы у злополучных овсов, по которым можно только догадываться о произошедшем.
"Да, он отправится в Ноттингем… Но даже если поиски приведут его в замок, то как уберечь отца от предстоящего позора? Что с ним будет, когда он узнает, что дочь сэра Вилхерда замешана в браконьерстве? Безусловно, против Рунильды Левертон не будет выдвинуто никаких официальных обвинений, но де Венденаль не пройдет мимо так удачно подвернувшейся возможности предать сэра Вилхерда публичному осмеянию". Рунильда живо вообразила эту сцену: шериф, - а она  представляла его, почему-то, эдаким молодцеватым лысеющим петушком, усыпанным золотыми пуговицами, – распекает  сэра Вилхерда, точно  конюха, не уследившего за своей дочерью. Объявит его нерадивым господином, распустившим  виллан.  Сделает из отца посмешище на глазах у  всех высокопоставленных лиц графства, съехавшихся на праздник.
"И  время… время…  Пока отец ищет ее, шериф может устроить показательную расправу над Марвином в числе других приговоренных на завтрашнем празднике, ославив сэра Вилхерда как хозяина, отказавшегося принять участие в судьбе своего малолетнего серва. Это вызовет волну возмущений среди  народа лорда Левертона,  так любящего своего господина. Не нужно быть изощренным политиком, чтобы понять это…
Не будь я женщиной,  я могла бы взять  Марвина под поручительство. Дурацкий закон!" – злилась Рунильда, выходя из-под каменных сводов в галерею. Заметив нужного ей человека, девушка, собрав все свое мужество, направилась к нему, но от неожиданно резкого поворота военного растерялась… Он заговорил первым. Не представившись. Это было плохим знаком.  А его тон… Рунильда даже забыла, зачем шла.
- В покоях… очень сыро, милорд… А здесь солнце…

Отредактировано Рунильда (2012-04-04 21:59:15)

Немного присмотревшись к Фульку де Грендону, который вдруг явил чудо казарменной обходительности и даже продемонстрировал некоторую заботу о леди, в самом важном по представлению солдата вопросе -  обеде по расписанию,  Рунильда успокоилась и улыбнулась премилой улыбкой, свойственной лишь юным бесхитростным  созданиям.
- О, это так мило с вашей стороны, сэр. Предложить мне воздух и пищу… ПризнАюсь, я весьма тронута вашей заботой, милорд.
"Нужно немедленно уйти отсюда! Если преподобный вздумает выйти и застанет леди, готовящуюся к постригу, в обществе мужчины, то весь так удачно сплетенный   миф о стремлении к монашескому служению рассыплется в пыль. А покровительство преподобного де Нонана - сейчас единственное, что удерживает меня от подвалов замковой тюрьмы, в которую сэр Фульк не задумался бы препроводить пленницу крестоносца"
- Я впервые в ноттингемском замке, сэр. И вряд ли мне еще раз придется здесь побывать, ведь совсем скоро мою голову покроет апостольник и я посвящу себя служению Господу нашему до конца моих дней… Не сочтите, что я злоупотребляю  гостеприимством, но могу ли я рассчитывать на небольшую услугу с вашей стороны?
Не могли бы вы лично, поскольку все ваши люди крайне заняты, оказать   мне честь…  и удовольствие, - юная леди смущалась, с трудом подбирая слова, понимая, что начальник гарнизона ни за что не пойдет на то, чтобы показать ей замок. - Нет, я не смею вас просить… отвлекать  от службы… но мне  всегда так хотелось увидеть  окрестности Ноттингема… с высоты замковой стены или  смотровой площадки... Говорят, это потрясающее зрелище...

Отредактировано Рунильда (2012-04-06 11:38:07)

- Храни вас святой Михаил-Архангел, милорд. – Девушка коснулась каменной кромки балюстрады, держась на довольно почтительном расстоянии от Фулька де Грендона, на случай, если преподобному епископу де Нонану вздумается усилить аппетит не только красным бордоским, из закромов  де Венденаля, но и предобеденным моционом по залитой солнцем галерее.
До начала праздничной литургии в церкви Святой Марии, куда леди Рунильда должна  сопровождать юную графиню де Редверс, оставалось еще довольно много времени. Отобедать ей было предложено  в обществе воспитанницы епископа, но судя по  тревожному кудахтанью пожилой няньки леди Гвенды, чье оханье доносилось через тяжелые дубовые двери, когда Рунильда проходила мимо – за стол они попадут  еще не скоро. Оставалось только ждать. Превратиться в слух и зрение, чтобы  впитать в себя  все, что окажется полезным  и поможет Левертонам выстоять против шерифа, ведь нет большей удачи, чем побывать в логове врага, когда его самого нет дома.
Любое жилище может  многое рассказать о своем  хозяине: о его привычках, характере,  амбициях. И даже о его слабостях и пороках. И  чисто выметенный двор, где оставили сушиться на солнце мокрую повозку епископа. И тщательно вычищенные и поставленные в конюшню лошади. И сияющие шлемы стражников по периметру замковой стены. И этот суровый командор, под чьим бдительным оком солдаты гарнизона ходили по струнке. Мужчина в расцвете сил. Не ветрогон. Понятно, что остолопу, шериф такую ценность, как собственный спокойный сон, не доверит. И все же, начальник гарнизона показался Рунильде излишне напряженным, особенно учитывая факт отсутствия хозяина…
Сэр Вилхерд крайне редко вывозил Рунильду в свет, а уж Ноттингем  и подавно считал гнездом порочности и разврата, стараясь без особой нужды не таскать  дочь в столицу графства.
Чуждая интриг светского общества, воспитанная в глуши, Рунильда, благодаря живости восприятия и природной проницательности поступала скорее по наитию, но ошибалась редко. Вот и сейчас она, глядя на Фулька де Грендона, понимала, что орехи зубами не колют. А уж  такие крепкие…
И все же, этот преданный шерифу человек, был сейчас ее единственной надеждой.
- И  мой отец, сэр Вилхерд, я уверена, не останется в долгу перед рыцарем, проявившим учтивость к его единственной дочери. – Если бы Рунильда могла видеть себя со стороны, она бы испугалась бледности своего лица, которое словно померанцевый цветок, было совершенно матово и бескровно.

Отредактировано Рунильда (2012-04-06 18:10:15)

- Лучше позвольте опереться на вашу руку, милорд. Поверьте, так я буду чувствовать себя безопаснее, – несмело протянула ладонь "крепкому орешку", так девушка окрестила про себя рыцаря, который явно не был настроен хоть как-то отвлечься от своих суровых будней.
"Что жизнь с человеком сделала! Черствый сухарь после него покажется воздушным пудингом! Вот до чего доводит служба у де Венденаля, а ведь наверняка когда-то был пылким юношей, мечтающим о подвигах, славе и любви. Бедный, бедный рыцарь, он, клянусь всеми святыми,  забыл когда улыбался", - Рунильда, вообще испытывала определенную жалость к норманнам, а тут просто  расчувствовалась.
- Держите меня крепче, милорд, а то вывалюсь, не приведи господь, через бойницу какую-нибудь, а с вас потом этот похититель-бастард ответа спросит…

Отредактировано Рунильда (2012-04-07 11:12:23)

- Между прочим, вы совершенно напрасно недооцениваете крестоносца, милорд. Я не удивлюсь, если вскоре он займет ваше место, – весь мучительный подъем по винтовой лестнице Рунильда молчала,  взбираясь почти вслепую по каменным ступеням, различимым лишь вблизи узких окон. Никакой поддержки  при восхождении к вершине башни Фульк де Грендон даме так и не оказал, зато умудрился несколько раз наступить на подол ее платья,  который теперь был нещадно оборван.
Рунильда с досадой оглядела  ставший совершенно неприличным наряд, и рассерженно взглянула на "каменного" рыцаря. На нее вдруг навалилась жуткая усталость, вот так разом, лишая последних сил. Замок, епископ, воинственный чужеземец, Марвин, овсы… Не слишком ли много для одного утра? Вторые сутки без сна и переживания измотали девчонку, но испорченное де Грендоном платье, каким-то непостижимым образом, оказалось для нее последней каплей.  Мало того, что цвету лица Рунильды сейчас с легкостью позавидовал бы любой ноттингемский замковый призрак, так еще и глаза миледи предательски наполнились  слезами.
- Сэр Родрик, крайне честолюбив и умен, милорд. И если уж он, только ступив на английскую землю, сообразил похитить и оклеветать дочь местного лорда, в расчете немедленно заработать благосклонность шерифа де Венденаля, к которому истово рвется на службу, то дайте только срок - безземельный бастард по головам пойдет, чтобы обеспечить себе безбедную старость. Так что считайте большим подарком небес то, что крестоносец не застал вашего господина сегодня, сэр начальник гарнизона. А мой бедный отец, верно, с ног сбился, разыскивая… - голос сорвался, и Рунильда не договорила фразы, отворачиваясь от бьющего в лицо потока ветра.
- Простите, милорд, ваше общество и эта прогулка доставляет мне ни с чем несравнимое удовольствие, но я вынуждена вернуться в отведенные  мне покои  для смены одежды. - Девушка, не дождавшись ответа, путаясь в складках оборванного платья, стала решительно спускаться по лестнице, держась ближе к стене,  где ступени были значительно шире, вытирая в темноте покатившиеся по щекам слезы. "Только бы не упасть!", - успела подумать пленница,  теряя опору под ногами.

Отредактировано Рунильда (2012-04-08 14:19:28)

- Что вы себе позволяете, милорд? – задыхаясь от испуга и негодования прошептала Рунильда, высвобождаясь из "каменных объятий" командора. Испуг был вполне естественным – шерифа в замке нет, Гисборна – тоже. Единственный представитель власти – Фульк де Грендон.
- Зачем вы мне платье порвали? -  щеки полыхали так, что могли осветить мрак этой ужасной башни. Мало ей было прогулки по овсам, так ещё и это!
- Как вы посмели?! Я без пяти минут послушница, а вы меня так опозорили? Да пустите же! Право, сэр Родрик в сравнении с вами – просто образчик хороших манер и деликатного рыцарского обращения с дамой, - не унималась только что спасенная от увечий леди. - Когда он только ранил моего мальчишку-слугу и похитил меня из отцовского манора, а вы на мне платье порвали!  Что обо мне подумают, когда я выйду в таком виде из  этой треклятой башни! Я вам доверилась, пришла к вам за последним утешением,  а вы оказались  бесчувственным и  жестокосердным палачом!  Что же вы стоите? Снимайте скорее свой плащ, мне нужно чем-то прикрыться, не могу же я в таком виде предстать перед его святейшеством!

Отредактировано Рунильда (2012-04-10 10:56:17)

- Простите меня, милорд. Я такая неблагодарная! Вы спасли мне жизнь, а я укоряю вас из-за сущих пустяков! Не слушайте меня, благородный сэр.  Во мне говорила гордость и уязвленное самолюбие несправедливо обиженной, беспомощной женщины. - Миледи подняла измученное лицо, придерживая встревоженные ветром  пряди волос. В плаще ей было гораздо уютнее находиться пред взором мужчины.  После плесневелой сырости страшной башни несколько глотков свежего воздуха успокоили девушку. Рунильда задышала ровнее, но  слабость в ногах заставила ее прислониться к зубчатой стене. Она даже не заметила, что находилась в опасной близости от проема.
- Подумайте, мессир,  одно дело - жить под крылышком  отца, готового защитить свое дитя от всех мыслимых и немыслимых бед, и совсем другое – остаться без покрова и защиты, одной, лицом к лицу с непонятными и пугающими обстоятельствами. Я так устала, милорд. И я совсем не понимаю, почему я здесь оказалась? И как сообщить о случившемся  в Левертон? Вряд ли сэр Родрик сдержит  обещание послать гонца с известием для моего батюшки,  он не будет действовать вразрез  своим интересам  - предстать перед шерифом в выгодном свете и получить должность. - Дочь сэра Вилхерда была сейчас совершенно искренней с де Грендоном, не потому, что забыла о  преданности командира шерифу, она попросту, израсходовав весь запас сил, перестала бороться. Словно в реку вошла, отдаваясь ее гибкости и текучести. Не гордая дочь знатного сеньора сейчас стояла перед командиром замковой стражи, а испуганная, беззащитная, слабая девушка, невольно попавшая в жесткий переплет.

- О, как вы добры, милорд! Уверяю, я буду вести себя благоразумно и не доставлю вам больше хлопот, - лебединым перышком трепещущую душу юной девы осветил крохотный лучик надежды. Она не знала, что заставило этого непреклонного человека проявить к ней милость – сочувствие или иные соображения, это было не важно. Так или иначе командующий гарнизоном готов был споспешествовать пленнице замка, и Рунильда даже отвлеклась от мыслей об испорченном единственном платье, в котором ей придется дожидаться приезда отца.
Она продрогла на ветру, а камень стены  вытягивал из бедняжки последнее тепло, несмотря на  добротный плащ  де Грендона. Все, чего желала сейчас миледи - это оказаться в постели и уснуть, пусть ненадолго.  Даже отвратительная затхлость замковых покоев,  раскрывавших  свои объятья лишь для редких гостей  шерифа де Венденаля, представлялись ей теперь райской обителью, в сравнении с этой продуваемой всеми ветрами площадкой дозорной башни. А сил, оторваться и пойти - не было. В ногах - дрожь, в глазах - туман.
Качнувшись, миледи отступила от проема, бросив взгляд с головокружительной высоты, и, желая  хоть как-то оправдать эту бессмысленную прогулку по чреву мрачной башни в глазах рыцаря, каким-то уж очень бесцветным, не свойственным ее восторженной натуре тоном, произнесла:
- Действительно красиво, милорд. Эти  изгибы зеленых холмов в золотистой дымке… ведь именно они так поразили пришедших с солнечного юга римских легионеров? И вся  робкая недосказанность нашей природы…
Перед глазами девушки насмешливо плясали  только темные блики, увлекая ее к этим самым холмам и почившим завоевателям,  потому она поспешила добавить:

- Вы ведь поможете мне спуститься, милорд?

Отредактировано Рунильда (2012-04-14 07:55:21)