Гисборн не сомневался, что ситуация, о которой так горячо толкует королевский лесничий, на самом деле выглядит гораздо сложнее и запутаннее, чем могло показаться недалекому доносчику. «Вот пустоголовый! Сыплет словами, будто горохом, а пока отделишь зерна от плевел, да докопаешься до самой сути, пройдет бездна времени. Сведения, действительно представляющие ценность, приходится буквально клещами вытаскивать. Жалкий плут! Похоже, помутился рассудок от своего триумфа. Можно считать, повезло негодяю, случай удобный представился. И что в итоге? Подсмотрел, подслушал, сделал кое-какие выводы своим скудным умишком и кинулся со всех ног доносить, надеясь за то, что его усердие будет оценено. А между тем, никаких доказательств у шпиона нет, как, впрочем, и уверенности в своих словах, да и спеси явно поубавилось», - Гай досадливо тряхнул головой, словно стараясь отогнать невеселые мысли.
Теперь же, после уточнений преподобного, становилось очевидно, что встреча двух саксов - событие неординарное, конечно, если учитывать заносчивый и гордый характер лордов. Вероятно, произошло что-то из ряда вон выходящее, что Левертон и Эльдред забыли о свих распрях и нашли общие точки соприкосновения. Что же их объединило? Следовало выяснить подробности, не привлекая особого внимания. Билль сумеет справиться с заданием. Он трясется за свою шкуру, а если еще и дать подлецу надежду на то, что его тщеславное рвение будет вознаграждено, будет действовать со свойственной пройдохе изворотливостью.
Судьба леди Рунильды в данный момент находилась в руках хмурого рыцаря. По крайней мере, во время поездки на мессу и, непосредственно, богослужения девица будет под его неусыпным наблюдением.
- В ближайшее время замужество бедняжке не грозит! Я лично и Ваше Преосвященство, несомненно, будем блюсти честь миледи, - справедливо рассудил начальник охраны, покосившись в сторону повозки.
«А сразу же по возвращении предстоит выяснить, виновна ли девица Левертон? В этом деле необходимо разобраться. Быть может, они со своим дражайшим папашей разработали план, и подозрение относительно дочери призвано отвлечь внимание от еще более серьезного преступления ее отца?» - подумал Гай.
Гай передернул плечами, будто в ознобе. Рыцаря переполняло желание отправить Билля подальше и избавиться, наконец, от чувства гадливости, которое вызывал в нем королевский лесничий.

Отредактировано Гай Гисборн (2012-07-04 02:02:38)

Гисборн нахмурился, выслушивая витиеватую речь королевского лесничего. Как же действовали на нервы гнусная рабская натура Билля, подобострастный тон, за которым егерь прятал жгучую ненависть к тем, кто занимал положение на ступеньку выше его, умение подлизываться и лебезить в случае необходимости и неистребимое желание вонзить ядовитое жало в спину тому, перед кем совсем недавно вынужден был смиренно склонять голову! «Да уж, этот не будет рассуждать долго, расправится исподтишка, если и не отравленным клинком, то подлым доносом и наветами», - подумал Гай. От осознания того, что ему приходится дышать одним воздухом с негодяем, у мрачного рыцаря начинался приступ черной меланхолии в сочетании с физическим недомоганием. К горлу подкатил тошнотворный комок в тот самый момент, когда цепкий взгляд рыцаря отметил, как Билль, рассказывая о незавидной доле благородного узника, хищно блеснул зубами и плотоядно облизнулся, даже не заметив этого.
«Вот прилипала, прицепился мертвой хваткой, не оторвешь. Крутится проныра, словно уж на раскаленной сковородке, не только просчитывает возможную выгоду, которую получит, если затея удастся, но и подстраховаться не забывает на случай возможного провала. Слабый духом, нищий помыслами, дерзкий в высказываниях. Тщеславен, недалек, но прет напролом, не заботясь о последствиях. Да, а еще назойлив, как настоящий гнус», - Гисборн стоял вполоборота к Черному Биллю, старательно делая вид, что раздумывает над предложением хитрюги, а сам перечислял про себя «достоинства» своего собеседника, список которых можно было продолжать до бесконечности.
«Письмецо выправить… Ишь, чего захотел, проходимец! Вот уж, что верно, то верно, стоит выказать слабость, проявить заинтересованность, как тебе тут же норовят сесть на шею. Да я скорее выдал бы этому чурбану с гнилой сердцевиной разрешительную грамоту на вход в ад без права на возвращение», - тонкие губы Гая исказила циничная усмешка. - «Он же, при первой оказии, сделает меня козлом отпущения во всей этой дурно пахнущей истории. Скользкий бесхребетник не упустит возможности расквитаться за унижение и с наслаждением поспособствует тому, чтобы я по его милости оказался за решеткой. Но если все-таки дело важное, то нужно держать на коротком поводке доносчика. Не стоит до поры, до времени лишать болвана иллюзии могущества».
Гисборн хмыкнул и холодно произнес, повернувшись к Биллю:
- Письмо получишь завтра на постоялом дворе. Полагаю, тебе удастся что-нибудь узнать к тому времени. Я пришлю надежного человека.
Никто лучше самого сэра Гая не знал, что нет в распоряжении начальника охраны преданных людей, которым можно поручить столь ответственное дело, да и среди окружения необщительного рыцаря никогда не было тех, которым он доверял бы безоговорочно.
- Ваше Преосвященство! Мы задерживаемся уже непростительно долго. Отправляемся в путь! – воскликнул Гисборн, обращаясь к епископу де Нонану.

Отредактировано Гай Гисборн (2012-07-10 23:08:52)