Шериф де Венденаль не спал.
Черный Билль, к мстительности которого после разговора с епископом и сэром Гаем добавился еще и страх за то, что его подвиги в Лестершире будут неверно истолкованы, решил не уповать более на сомнительные милости судьбы. Умыться, выспаться, сменить шоссы… Но разве его бедственный вид не красноречив сам по себе, и разве он не придаст рассказу лесничего дополнительное правдоподобие?
Билль сильно рисковал, требуя разбудить сэра Уильяма посреди ночи. Но еще больше, как казалось незадачливому шпиону, он рискует, если Гисборн переговорит с милордом шерифом первым и наговорит его милости бог знает что.
Вот как вышло, что, пока де Нонан с начальником охраны обменивались едкими любезностями под дверями опочивальни барона, сам барон развлекался тем, что играл сам с собой в шахматы.

«Значит, дю Перш прикончил Эльдреда, - размышлял шериф, покачивая в пальцах белого костяного коня с рыцарем на спине. «Кровавые елочки» в гербе, описанные Хильдой Биллю, и имя менестреля, сопровождавшего «француза», не оставляли большого простора для сомнений. – Странно, что он сам даже не упомянул об этом. Впрочем, этим «воинам Христа» человека зарубить все равно, что моему повару – курицу выпотрошить. Как ни крути, богоугодное дело, саксонский барон слыл редкой скотиной. Да и остальные не лучше. Подумать только, страна последнее церковное серебро жертвует на выкуп короля, а заговорщики-саксы припрятали сокровища… А они могли бы пригодиться для еще одного богоугодного дела. Того самого, например, о котором писано было в послании графа дю Перша…»
Сэр Уильям глянул на оплывшую свечу, а затем, - нетерпеливо, - за окно.
Он не имел привычки посылать своих солдат куда-либо ночью. Ночи умные люди коротают за надежными стенками замков. Но вот уже теплится рассвет, и…

Отредактировано Милорд шериф (2012-11-14 20:04:12)

«Ну, надо же, Англия в опасности», - издевательски повторил про себя пафосную фразу Гисборн. - «Как ловко прикидывается, однако образ деревенского простофили не выдерживает никакой критики». Гаю казалось, что сладкими до приторности речами и тихим голосом Его Преподобие умело и, без сомнения, талантливо прикрывает истинные намерения, которым далеко до благопристойности. А для того, чтобы добиваться своего, требуется несгибаемая воля и твердость духа.

«Служители церкви всегда начеку, а особенно рьяно демонстрируют поддержку власти в том случае, когда чувствуют собственную выгоду. Поэтому жгучее желание Его Святейшества ввести в курс дела сэра Уильяма именно сейчас, на рассвете, можно объяснить скорее зовом алчности, чем заботой об Англии», - Гай испытующе взглянул в лучащиеся безмятежным покоем глаза Преподобного.

Появление епископа несколько нарушило планы начальника охраны и помешало бурному течению мыслей, которые угрюмый рыцарь стремился выстроить в стройную цепочку, но вместе с тем побудило к решительным действиям.

Гай, не особенно церемонясь, но и не слишком нахально старался оттеснить преподобного с дороги.

- Вы совершенно правы, Ваше Святейшество, - это дело властей, - веско, не дожидаясь возражений, произнес Гисборн и взялся за ручку двери.

Гисборн никак не ожидал от престарелого слуги церкви подобной прыткости и даже на несколько мгновений растерялся от изумления.
"Ну и ну!  Преподобный так убедительно прикидывался немощным старичком, ловко заговаривал зубы, постоянно требуя уважения к своему почтенному возрасту и высокому сану, что я забылся и  потерял бдительность, - думал рыцарь, видя, как сухопарое тельце нахально и вертко протискивается в дверь.
"Его Святейшество еще даст фору молодым самонадеянным глупцам", -  Гисборн поморщился, когда тяжеленная створка весьма ощутимо огрела его по боку.  - "Не драться же с ним, в самом деле! Преподобный так откровенно стремится к цели, что правдами и неправдами прет напролом, лишь бы не остаться в стороне. Ночное приключение Билля, чувствуется, заинтересовало Его Преподобие не на шутку. Жаль, что епископу так несказанно повезло и он оказался в курсе сомнительного предприятия, которое следовало бы хранить в строжайшей тайне и привлекать к делу как можно меньше случайных свидетелей и непосредственных участников".
Гисборн пребывал в замешательстве недолго. Войдя вслед за епископом в покои шерифа, начальник охраны отметил, что тот, вопреки опасениям, не спит, а, похоже, пытается разрешить какую-то важную проблему, ибо по себе знал, что шахматная партия, пусть даже и без соперника - это не просто развлечение и тренировка гибкости ума, но и действенный способ упорядочить мысли и просчитать вероятные способы преодоления существующих трудностей.
Между бровей хмурого рыцаря прорезались две тонкие вертикальные морщинки. Гай нахмурился и подождав, пока епископ закончит свое витиеватое приветствие, обратился к барону де Венденалю:
- Рад, что не разбудил вас, милорд! Доброе утро! Лесничий Билль вернулся этой ночью, получив сведения, достойные внимания. Соблаговолите выслушать немедленно?

Гисборн увидел, как едва заметная тень раздражения омрачила на несколько мгновений лицо де Венденаля. «Вовсе не нежданный визит в столь раннее время, а, скорее, присутствие преподобного заставили шерифа выказать неудовольствие. Да, епископ, почувствовав личную выгоду и возможность пополнить серебряный запас церкви, прилагая незначительные усилия и загребая жар чужими руками, проявил недюжинное соображение и невиданную прыткость, несвойственную, казалось бы, ни высокому сану, ни почтенному возрасту. Ничего не поделаешь, придется сообщить барону об обстоятельствах ночного приключения Билля сейчас же. Не стоит разубеждать де Нонана в том, что ему уготована одна из главных ролей в этой истории, пусть Его Святейшество до поры, до времени тешит свое самолюбие радужными надеждами, думая, что он не зря суетился и лишил себя сна, обуреваемый жаждой легкой наживы. Провидению было угодно, чтобы преподобный оказался в центре событий с лесничим с самого начала. Как знать, может, это и к лучшему, - философски заключил Гай.
Взгляд начальника охраны скользнул по шахматной доске с тонко выточенными фигурами. «Надеюсь, сэр Уильям поймет, что мы имеем хорошую возможность усыпить бдительность слуги церкви, а дальше уже вряд ли он помешает нам сыграть эту партию по своим правилам. Уверен, что де Нонан не рискнет отправиться в трудный путь и не будет докучать своим назойливым присутствием, если, разумеется, шериф решит, что поездка к зарвавшимся саксам – неотложная необходимость».
- Барон Эльдред мертв. Делами в Лестершире заправляет его сын, дебошир и пьяница Леофрик. Сэр Вилхерд действует сообща с дикарем. В старой часовне, неподалеку от постоялого двора, находится клад. Серебро и драгоценные камни. Биллю, по его словам, не удалось сохранить в тайне свое пребывание в соседнем графстве, и он сбежал от расправы, которой угрожали ему подручные Левертона. Однако лесничий прихватил немного монет, видимо, в доказательство того, что сокровища существуют. - Гай говорил отрывисто, рублеными фразами, намеренно опуская красочные подробности, которыми в изобилии пересыпал свой рассказ Билль. Начальник охраны не переносил сплетен и неподтвержденных фактов, а лесничий, как заметил Гай, имел склонность к излишнему пафосу и преувеличению своей значимости.
«Если потребуется, всегда можно уточнить важные нюансы у «первоисточника», а пока необходимо коротко передать суть случившегося. Надеюсь, что лесничий не солгал, иначе я обязательно приведу в исполнение свою угрозу и зажарю негодника на медленном огне, довершив дело саксов, а предварительно вытрясу из него подлую душонку», - размышлял рыцарь, ожидая возможных распоряжений де Венденаля.
.

Отредактировано Гай Гисборн (2012-11-20 22:07:29)

- Ступайте, Гисборн.
Милорд шериф не видел никаких оснований для того, чтобы воспрепятствовать своему рыцарю в исполнении поручения, которое он сам же ему только что дал.
- Отберите надежных… и не болтливых людей… и с богом! – «Благословил» законник сэра Гая, узурпируя это право у преподобного. – А заодно пришлите ко мне де Грендона.
Поскольку Гисборн уезжает, безопасностью сегодняшнего судилища придется заниматься сэру Фулку. А тот, если хочет, может привлечь к этому делу брабантца. Может, походу научится чему-нибудь путному от крестоносца.
Сэр Уильям перевел задумчивый взгляд на де Нонана.
«Раз уж вы, ваше святейшество, заглянули ко мне сами с утра пораньше, то уж не обессудьте, я воспользуюсь этим»
- Как себя чувствует девица Левертон, кстати. Вы уже склонили ее к постригу, или опекаете бедное дитя совершенно бескорыстно? - поинтерсовался шериф у страдающего утренней бессоницей служителя церкви. - И что вы думаете об обвинениях, что наш любезный барон де Бриенн выдвигает в адрес одной из ваших духовных дочерей? Я имею в виду леди Хайденгем.
Вести подобные разговоры перед завтраком – жестокое испытание для епископа, сполна подверженного приятному греху чревоугодия. Именно поэтому де Венденаль заговорил неторопливо, с ленцой, всем своим видом изображая желание вступить в длинную и обстоятельную беседу.

Отредактировано Милорд шериф (2012-11-28 19:20:40)

Прежде чем ответить епископу, де Венденаль задумчиво поглядел на дверь, за которой успел скрыться его начальник охраны. Тот, кажется, начал уже обхаживать саксонскую скромницу. И не похоже было, что девица пришла от внимания сурового рыцаря в неописуемый ужас. Так что преподобный, похоже, сгущает краски: ни о каком отречении от мирских суетных радостей леди Рунильда не помышляет. Хотя, разумеется, она может воспользоваться подобным путем сомнительного спасения от мирских невзгод.
- Если удастся доказать причастность Левертона к заговору против королевской власти, - размеренно произнес шериф, - то его дочь ничего не унаследует. Семья изменника лишается всех своих прав. А владения его отторгаются в пользу короны.
Посредничество представителя церкви в деле Левертонов выглядело весьма любезно, но было и не бескорыстно, понятное дело. Сейчас барон давал понять, что в посредничестве этом нет большой нужды, светская власть в состоянии сама выдвинуть и поддержать необходимое обвинение. Ровно как и наложить лапу на земли непокорного сакса.
«А теперь поторгуемся. Возможность упечь девицу в монастырь и заполучить часть имущества сэра Вильхерда должна выглядеть одолжением де Нонану. А не наоборот», - один разбойник намерен был усмирить аппетиты другого. Каждый из этих двоих обладал достаточной властью и не собирался отдавать добычу без боя.
- Но если девица примет постриг ранее, чем ее отец будет в чем-то публично обвинен, мать наша Церковь сможет претендовать на достойное возмещение своих трудов по заботе о чистой саксонской душе, - демонстрируя раздумья вслух, добавил де Венденаль. – Однако надолго заточить знатного человека без суда и следствия – большой грех… Тень геенны огненной страшит меня, как доброго христианина…