Спускаясь вниз, Эстела надеялась хоть немного привести в порядок мысли после тяжелой беседы – сначала с эном Арнаутом де Бедельяком, потом с братом... Она понимала, что сделала все, бывшее в ее силах. И надеялась, что Господь все же услышит ее молитвы... Но как же тяжело видеть безумие, охватывающее одного за одним ее близких, и чувствовать себя бессильной справиться с ним...
Вопреки ее ожиданиям, двор не был пуст. И несмотря на опускающиеся на землю сумерки, юная донна легко узнала стоящего возле стены человека. Уже который раз за сегодня случай сталкивал ее с молодым крестоносцем...
- Эн Раймон, - с улыбкой окликнула она рыцаря. И умолкла на полуслове. Де Ниорт выглядел еще более уставшим, чем утром, после возвращения из неудачной ночной поездки. Видно, остаток дня для него оказался не легче, чем для Эстелы разговор с Пейре и эном Арнаутом...
- Как ваша рука, мессен? – юная донна понимала, что вряд ли только вновь потревожившая рыцаря старая рана была причиной его мрачности, но лучшего предлога начать разговор не нашла.

- Я рада, что рана больше не тревожит вас, эн Раймон – улыбнулась юная донна.
Но следующие слова рыцаря заставили эту улыбку погаснуть. Да, не ей одной пришлось вести нелегкие разговоры... Вот и обьяснение усталому виду де Ниорта – заставить Мирпуа-старшего изменить уже принятое решение было еще труднее, чем переубедить его сына... Интересно, что же отец мог сказать такого, о чем не стоило даже упоминать?
- Я пыталась уговорить Пейре переменить решение. Он согласился, но только при одном условии...
Эстела вздохнула. Условие было из тех, которые случаются не иначе чем чудом, но требовать от брата большего она не могла.
- Он согласен сохранить жизнь эну Готье, но только если то средство, которое он подсказал, чтобы исцелить донну Отильду, поможет нашему кузену. Если Раймон придет в себя до полудня...
Она вновь подняла взгляд на молодого крестоносца.
- Вы говорили, что невозможное людям возможно Господу. Будем же надеяться на Его силу и Его милосердие...