После задержки в Брадионкуре, де Прео понимал, что до Руана они доберутся только к вечеру и, дай бог, чтоб засветло. Потому что последние часа три коней они больше не гнали, ехали осторожно, выслав вперед двух дозорных. Самое время было ожидать появления французов, прикидывая расстояние от Жизора до их столицы, Гийом с сожалением признавал, что город, наверняка, уже осажден. И даже если основные силы короля Филиппа еще на подходе, то передовые отряды его уже рыщут по округе, словно волки.
Опасения его вскоре оправдали себя.
Дозорные вернулись с новостями. Вернее сказать, примчались, размахивая руками за спину на дорогу, погоня, дескать.
Стрелки сразу же взвели арбалеты, и французы, решившиеся поохотиться за легкой добычей, - парой всадников, - наскочили на противника, численность и воинственность которого стала для незваных гостей из Иль-де-Франс неприятным сюрпризом.
Покончив с конными, де Прео отправил дозорных дальше, на этот раз пешими и леском.
- Дорога перекрыта, ваша милость, на развилке сидят французы, курлыкают, аки голубки, - доложили те.
- Много их там?
- Душ восемь.
- Место открытое?
- Мы не промажем, будьте покойны, - с полуслова сообразил Вард.

«В следующий раз нам вряд ли так повезет», - невесело размышлял рыцарь, предполагая теперь посты на дороге до самого Руана, когда к нему притащили пленного. В ходе короткого допроса стало известно, что Филипп-Август не сразу двинул армию к столице, несколько дней он потратил на усмирение Вексена. Там замки сдавались французам без боя, что заметно их избаловало. Вот только не следовало забывать, что Вексен изначально и был французскими владениями, эти земли – приданое принцессы Алисы к так и не состоявшейся ее свадьбе с королем Ричардом. Местные бароны, понятное дело, сражаться со своими не намерены. А вот Нормандия – совсем другое дело.
«Итак, самого французского короля под стенами Руана еще нет, подошел только авангард. Может, и мы сойдем за французов? Хотя бы на какое-то время?»
Опасная затея, но почему нет? Лично он по-французски говорит свободно и без акцента, все же воспитывался не в Англии, а в Аквитании. Многие из его людей тоже владеют этим языком достойно.
- Раздевайте мертвецов, - распорядился Гийом. - Прячьте наши гербы и снимайте вымпелы. Будем щеголять в лилиях.
- Вот, ваша милость, вы просили, – воспользовавшись остановкой, Вард принес ему вышитое золотом знамя короля. Его закрепили на древко и до поры свернули, плотно замотав холстиной.
- Поди сюда, - подозвал де Прео Жана. – Это королевский штандарт из Палестины. И повезешь его ты. Государь доверил его мне в сражении при Арсуфе, я сегодня доверяю его тебе. Жизнью своей отвечаешь за него, ты понял? Но развернешь только тогда, когда я велю.

- Надеюсь, эти любезные господа рассказали мне достаточно для того, чтобы избежать встречи с теми, кто меня знает, - отозвался Гийом. И невесело усмехнулся: – В крайнем случае надену шлем.
Окрестности Руана, - богатый и гостеприимный край, таким де Прео его помнил, - выглядели поблекшими и обезлюдевшими. Они подъезжали к городу со стороны Кошуазских ворот, и рыцарь мысленно поблагодарил отца и бабку ныне здравствующего короля. Именно они занимались строительством новой линии городских укреплений, что опоясали столицу Нормандии просторным кольцом крепостных стен и башен, сменившим старые, еще римские постройки, кое-как подлатанные горожанами.
За стенами, ничем не защищенные, располагались бедные предместья, которые уже начали занимать французы. То, через которое предстояло проехать отряду де Прео, называлось предместьем Сен-Жерве и получило свое название от монастыря Сен-Жерве, того самого, в котором когда-то испустил последний вздох герцог Гийом. Сам монастырь возвышался по левую руку от дороги, под стенами его пестрели походные шатры прибывающих к Руану рыцарей Филиппа-Августа. Вот туда они точно не сунутся. В стальном же все происходило даже проще, чем де Прео ожидал. В суете временного бивака, куда постоянно подтягивались новые отряды из авангарда французской армии, на «еще один отряд» почти не обращали внимания, краем глаза отмечая «свои» гербы и баннер. Кажется, им стоило больше беспокоиться не о французах, а о поднятых мостах. Руан был окружен рвом, сообщающимся напрямую с Сеной, так, что речная вода делала городские стены неприступными вдвойне. Но вот в том, что горожане рискнут опустить для него мост у Кошуазских ворот на глазах французской армии, де Прео был не слишком уверен.
То же самое беспокойство разделяли многие в его отряде.
- Как думаете, ваша милость, впустят ли нас? – поинтересовался Вард, с неприязнью поглядывая на баннер в своей руке. С этой тряпкой точно не впустят.
- Это вон у него надо спросить, - Гийом кивнул на Жана. – Это ведь он позвал нас сюда.
Хотя понятно было, что решить вопрос с мостом не во власти Гоше.
Раз мосты подняты, а ворота заперты, Руан решил обороняться, а не сдаваться на милость победителя – уже хорошо. Узнать бы еще, на чьей совести это решение. Неужели, прево Руана столь отважен?
- Я думал, что пропущу петицию с ключами от города, - демонстративно удивился Гийом, раскланиваясь с подвернувшимся на пути рыцарем. Он осторожно выговаривал французские слова, стараясь не выдать себя акцентом. Спасибо королеве Айленор и усердным учителям, вколачивающим в головы мальчишек из свиты принца Ришара скучные и очень скучные науки. Языки были в их числе. – Эти простолюдины решили сражаться с нами? Что за несусветная глупость!
- Многие так думали, - француз криво ухмыльнулся. Вексен достался им слишком легко, но эти стены наводили уныние, обещая долгую осаду. – Но дьявол Лестер успел в город прежде нас, так что придется посидеть в этом мерде, - он ковырнул носком сапога грязь под ногами, - месяц-другой.
Лестер? То есть граф Лестер? Значит, граф уже в Нормандии? Более того, он в Руане!
И это лучшая новость за последние дни.
Их «светская» беседа была перервана каким-то шумом.
- Что еще такое? – рявкнул француз на кого-то из свох людей.
- Какой-то отряд пытается пробиться к воротам, ваша милость.
- Уже третий сегодня, - посетовал рыцарь. – Что ж им не сидится по домам!
Но де Прео его уже не слушал.
- Сразу видно, месье заскучал, - пробормотал собеседник вслед сорвавшимся с места «соотечественникам». – Хоть имя свое скажите… А, ну, ладно…

Этот крик, это знамя, слишком хорошо известное и чужим и своим, эта дерзкий и неожиданный удар в спину французам вызвал замешательство и среди врагов, и среди тех, на выручку кому бросились люди де Прео, и на городских стенах.
- А теперь к воротам. Живее! – поторопил Гийом, прорубая себе путь среди наиболее рьяных охотников за обозами по направлению к молодому рыцарю, на гербе которого, почти традиционно для Нормандии поделенном на красное и синее поле, красовалось развесистое дерево. Все они близкая родня в этих землях, в том числе и с французами тоже, львы и лилии, лилии и львы. И при этом воюют без остановки. Что это за дерево, бук? Кто он таков?
- Сир…
Рыцарь похоже, гадал то же самое. И, прежде чем и этот нормандец додумается традиционно перепутать его с Ричардом, де Прео напомнил, за чем явился.
- Мссир д'Аффе, - самого юношу он так и не вспомнил, а вот фамильное имя все же вовремя завертелось на языке. - К воротам, говорят вам. Со всем своим обозом, и не медлите!
Прежде чем весь французский лагерь в Сен-Жерве, спохватившись, начнет за ними охоту. А все шло именно к тому, спасение от плена, а может и гибели всех нормандских наглецов отделяли считанные мгновения, сдобренные надеждой на расторопность защитников Кошуазских ворот. Порой бегство – тоже доблесть, и чем оно быстрее, тем доблести требуется больше. Французы гнались за ними по дороге и напрямую через поля, - Гийому очень хотелось верить, что не так быстро, как они могли бы, потому что у каждого сейчас, наверняка, свербит мыслишка, что за люди подняли у стен Руана королевский штандарт, - наполненный водой ров стремительно приближался, а мост…
Мост, наконец, покачнулся, цепи начали со скрежетом сползать с противовесов, зрелище отрадное, но нельзя ли побыстрее!
Впрочем, тут руанцы сделали даже больше того, на что Гийом рассчитывал. За парапетами надворотных башен, подгоняемые приказами невидимого командира, торопливо выстраивались лучники. Еще мгновение, и в быстро сокращающееся пространство между преследователями и преследуемыми полетели стрелы, выкашивая наиболее преуспевших в погоне и вынуждая прочих укрываться за щитами и останавливаться. Если некоторые отчаянные смельчаки из иль де Франс рассчитывали ворваться в город «на плечах» тех, кто спешил укрыться за стенами, - а такое случалось во время неудачных вылазок, переходивших в штурм и сдачу крепостей, - на этот раз они просчитались, удача благоволила львам, а не лилиям.

Вороной де Прео перескочил на мост еще до того, как тот окончательно коснулся земли, закружился на нем, гарцуя, словно рассчитывая своим весом ускорить движение вОрота, потому что повозки – не лошади, перепрыгнуть ров не смогут. Решетка была уже поднята, но пространство за ней ощерилось мечами и копьями, как раз на случай, если вперемешку со своими в Руан ворвутся враги.
- Никого не трогать! – рявкнул на защитников ворот Гийом, памятуя о том, что многие из его людей все еще обряжены во французское. Еще не хватало, чтобы добрые руанцы принялись сгоряча убивать их. – Освободите дорогу!

- Что он делает? – едва ли не вслух повторил де Прео.
Лично он не собирался разменивать штандарт Государя ни на свою жизнь, ни на жизнь своих людей, ни на жизнь д'Аффе и его спутников. Тут торг, как говорится, неуместен, французы не получат это знамя. Никогда, покуда он жив.
- Он еще и спешивается,- выдохнули за спиной.
«Что-то с лошадью, - сообразил Гийом. – И с головой тоже.
Я вышибу из парня эту дурь, Пресвятая дева мне свидетельница, но позже. А сейчас…»
И пришпорил вороного, вынуждая того спрыгнуть с моста и нестись навстречу преследователям.
- Отдай его мне!
Конь всхрапнул над ухом Жана, который стоял, не оглядываясь, лицом к падающим под градом стрел, но все еще стремящимся к нему французам, те, закрываясь щитами, приближались, хотя, не будь тут знамени, пожалуй, признали бы свое поражение и вернулись в лагерь.
«А может, парень и не дурак, просто решил подразнить врагов, и те сгоряча лезут на рожон?»
В обращенном на рыцаря взгляде мелькнуло облегчение. Или Гийому просто так показалось. Но знамя Гоше протянул ему с благодарной торопливостью. И снова отвернулся.
И что сие должно означать? Спасайте, знамя, ваша милость, оставьте меня подыхать за воротами в одиночку?
- И живо в седло, - заорал на него де Прео, протягивая Жану руку. И вдруг, в последний миг передумал, разглядев среди французов нескольких лучников. – Нет… поперек седла!
Возить солдата, будто похищенную девицу, на передней луке кверху задом рыцарю еще не приходилось. Ладно, похищать девиц тоже не приходилось, но само положение… Хорошо, что Гоше не стал упрямиться, так они и умчались к своим. Подъемный мост уже полз вверх, так что вороному вновь пришлось прыгать, да еще с двойным грузом.
«Боже, помоги, ибо велика твоя милость…»
Копыта глухо ударились в дощатый настил, конь покачнулся, тяжело присев на задние ноги, но не упал, сделал несколько последних и решающих шагов, и за спиной Гийома с лязгом обрушилась решетка, запирая городские ворота раньше, чем мост окончательно встанет на место. Погоня, оказывается, дышала им в затылок, какой-то  рыцарь и пара пехотинцев успели запрыгнуть на мост, но подвиг их закончился во рву под ликующие крики защитников Руана.
По мрачной физиономии спрыгнувшего на землю Жана видно было, что в будущем верхом он предпочитает ездить иначе.
- Сделай милость, Гоше, посмотри, что у меня со спиной, - попросил Гийом. Сразу три пущенных с близкого расстояния стрелы разбили звеня кольчуги, но, к счастью, застряли в гамбезоне. – Они были бы твои, если бы я дал тебе сесть сзади.

Гийом де Прео знал Роберта Лестера намного лучше, чем Гоше. Несмотря на то, что отец нынешнего графа долгие годы враждовал с отцом Ричарда, сыновья быстро нашли общий язык. К тому же владения Бомонов в Нормандии были обширны, так что сэру Роберту было сейчас, что защищать.
Молодой, амбициозный и отважный, тут всем им повезло.
Граф был видным всадником, статная фигура сэра Роберта заметно выделялась среди его спутников, а обожание горожан, конечно же, было ему по нраву. Да и осада только начиналась, все тяготы ее и сопутствующий тяготам ропот были еще впереди, пока в Руане больше радовались, чем беспокоились: городские стены почти неприступны, их оборону возглавит блистательный граф, о чем печалиться? Скоро французы и сами поймут, насколько провальны их планы, и с позором отступят…
Гийом заметил, как красивое лицо Лестера поначалу разочаровано вытянулось, – наверное ему, и правда, доложили о появлении короля, - но граф быстро совладал с этим разочарованием, и соскочив с коня, распахнул для де Прео дружеские объятья.
- Это вы, мессир? Я должен был догадаться. Видит бог, вас по-прежнему путают с Ричардом! Опасное сходство в наши дни. Не знал, что вы в Нормандии, был уверен, что устремитесь прямиком домой. После всего, что вы пережили… Но я рад вам, раны Христовы, Гийом, рад, как никогда.
И, обернувшись ко всем, кто наблюдал за этой сценой, объявил громогласно:
- Мои славные руанцы, приветствуйте доблестного рыцаря Гийома де Прео, знаменосца нашего воинства христова в Палестине и племянника нашего Государя!
Солдаты и ополченцы ответили на это радостными криками.
- Полно вам, Роберт, - вздохнул Гийом. – Я привез в Руан королевский штандарт, но не нужно превращать в знамя меня самого.
- Чем больше знамен, тем лучше, - усмехнулся граф. – Людям нужна надежда, французы, - мы об это понимаем, - настроены серьезно. Вы уже знаете о том, что граф де Мартен принес оммаж Филиппу-Августу? И может так случиться, что мы увидим брата короля под этими стенами и не на нашей стороне.
- О господи, - этого Гийом не знал. Как и многого другого, так что в пору был порадоваться, что он наконец-то встретил того, что сможет внятно объяснить ему, что происходит в мире. – Все ищут выгоду, никто не помнит о преданности. Но у Плантагенетов это, кажется, семейное, отсутствие согласия между родичами.
- В таком случае мне повезло, что вы Плантагенет только наполовину, - расхохотался сэр Роберт. - Однако, это не уличный разговор, и вы, верно нуждаетесь в отдыхе. Мессир д'Аффе…
Второй рыцарь был куда менее родовит, и потому удостоился внимание де Бомона не сразу. Но поскольку народ считал сейчас героем и его тоже, не обратить внимания на герб с вязом граф не мог.
- Я приглашаю вас и ваших людей последовать за мной в замок.
Замков в Руане был два, Роллон, возведенный и получивший свое имя от первого правителя этих мест, и резиденция герцогов Нормандии, выстроенная на берегу Сены его внуком Ричардом. Их кавалькада сейчас направлялась во второй.

Граф Лестер глянул на добавившееся в ряд знамен полотнище и доброжелательно усмехнулся.
- Ваши люди хорошо служат вам, мессир Гийом. Но главное, они вам доверяют. Идея с переодеванием была… опасной.
- Будь у меня больше времени, возможно, я придумал бы что-нибудь получше. Когда стало ясно, что в предместье уже стали лагерем французы, я, признаться, сожалел, что не догадался переправиться на другой берег Сены, - пооткровенничал де Прео, в свою очередь с одобряющей улыбкой кивая Гоше.
- Да, у моста Матильды французов еще нет, и тем не менее я уверен, что штурм Руана Филипп-Август распорядится начать именно оттуда.
- И отчего вы в этом так уверены, милорд?
Мост через Сену, о котором они говорили, существовал чуть ли не с момента основания города, но все это время оставался деревянным. Только во времена императрицы Матильды он оделся в камень, и хотя официально назывался Великим мостом, имя Матильды накрепко прилипло к нему. Последняя секция моста была подъемной, ее защищал барбакан, построенный на насыпном острове: кто владел мостом, контролировал реку в окрестностях города. Примерно о том же самом сказал Гийому де Бомон.
- Пока мост наш, в город смогут подвозить продовольствие по воде, но если французы захватят мост и порт, они легко возьмут Руан измором: месяц-другой, и в столице начнется голод, и тогда мы обречены.
- Что ж, значит, французы не получат мост, - объявил де Прео.
- Готовы поручиться за это, мессир Гийом?
- Готов, если на то Господня воля.
- В таком случае ваши люди могут провести ночь в замке, отдохнем и отпразднуем ваше чудесное появление под стенами Руана. А завтра на рассвете и остров, и барбакан ваши. Разумеется, там уже несут караулы ополченцы, но их придется многому научить…
Тут они добрались, наконец, до резиденции герцогов Нормандии, с башен и из бойниц которой, обращенных к Сене, открывался вид именно на мост, пролеты которого были так высоки и широки, что под ними свободно проходило даже большое судно, вроде тех, на которых крестоносцы добирались дл Святой Земли и обратно.
- Во-он там, - рыцарь указал Гоше на две башни, контролирующие подъемную часть моста, - завтра на рассвете должно стоять мое знамя. А пока пойдем, я хочу переодеться, а ты до утра найдешь кузнеца, чтобы заклепал мою кольчугу.